День луны - Страница 100

К оглавлению

100

— Хорошо, — очень недовольно ответил Переда, — мы дадим ответ через пять минут.

Офицер еще не спустился на землю, когда Переда уже звонил по своему телефону.

— Питер, — прохрипел он, — где вы пропали, черт вас возьми!

— Я уже в аэропорту. Скоро буду на борту вашего самолета.

— Они требуют, чтобы я освободил женщин и детей.

— Это же прекрасно, Мигель. Зачем нам возиться с детьми? Немедленно освобождайте.

Но смотрите, чтобы вас не обманули.

— Сеньор, — закричал Переда офицеру, который уже отъезжал в своей машине, — мы согласны! Только быстрее заправляйте наш самолет. Мы хотим вылететь, пока светло.

— Конечно, — улыбнулся капитан.

Через десять минут к самолету уже подъезжали бензовозы. Почти одновременно с ними из самолета начали выходить женщины и дети.

В основном это были темнокожие пассажирки из Кении, летевшие на родину. И четверо детей. Американские журналисты, приехавшие запечатлеть волнующий момент американо-испанской дружбы, были несколько смущены.

Из этого самолета выходили одни темнокожие.

Правда, в конце появилась супруга испанского консула с сыном. И на нее сразу набросились все пятеро журналистов, специально прибывших в аэропорт на съемки.

Пассажиры даже не подозревали, что полковник специально задерживал заправку самолета до приезда журналистов, чтобы достойно отразить эти события на американском телевидении. Пока на землю спускались женщины и дети, к самолету подошел неизвестный мужчина в форме офицера американских ВВС. Никто не обратил внимания, как неизвестный поднялся на борт самолета и был любезно принят террористами.

Через полчаса самолет был готов к взлету.

Командир авиалайнера запросил разрешение на взлет. В это же время из Мадрида передали, что посланный самолет уже подходит к Монрови. Генерал колебался. Он не хотел ошибиться в таком вопросе. Ожидание становилась невыносимым. Переда лично решил провести переговоры с представителями американских вооруженных сил.

— Господа, — сказал он, — если через пять минут нам не разрешат взлет, мы начнем убивать пассажиров. Каждые пять минут по одному человеку.

— Он блефует, — убежденно сказал полковник генералу, — он не посмеет такого сделать. Все сошедшие с самолета женщины уверяют, что с ними хорошо обращались.

Ровно через пять минут Переда выбросил на бетонную дорожку труп штурмана. И через минуту получил разрешение на взлет. Для сентиментальных американцев, даже находившихся в горниле гражданской войны, каждая человеческая жизнь была величайшей ценностью.

Генерал понял, что он рискует окончательно подорвать свой престиж, если из самолета выбросят еще один труп. Такого ему не простят никогда. Поэтому он забыл про все договоренности с испанцами, про переговоры Мадрида и Вашингтона. Он фактически спас шестьдесят восемь женщин и четверых детей. И все это сегодня покажут по телевизору. Правда, к большой бочке меда будет добавлена очень неприятная ложка дегтя в виде трупа несчастного штурмана, выброшенного из самолета за задержку со взлетом. Но это были уже издержки, возможные в таком трудном деле, как освобождение заложников.

Один труп покрывался освобожденными женщинами и детьми. Но каждый последующий труп серьезно перекрывал все возможные плюсы от сделки с бандитами и террористами.

Особенно огорчен был капитан, поверивший в свободолюбие Переды и его людей. А на самом борту корабля, куда в форме офицера американских ВВС поднялся Питер Бустен, никогда в жизни не служивший в американской армии, царило подлинное ликование. Теперь ни Переда, ни его помощники не сомневались в успехе операции. Переда набрал номер телефона своего старого друга — Аркадия Александровича Майского и спросил у него:

— Как ваши дела?

— Все в порядке, — услышал он довольный голос Майского, — мы уже взлетели. Все идет по плану, Мигель. Деньги на борту самолета.

И тогда Переда закричал на весь самолет, приказав стюардессам раздать всем пассажирам шампанское. А через минуту самолет получил право на взлет.

Борт самолета «Ил-62». Московское время 20 часов 50 минут

Увидев вернувшегося обратно в самолет полковника. Седой не удивился. Он просто кивнул ему головой, как старому знакомому.

А вот Майский, наоборот, ревел от возмущения.

— Я всегда говорил, что нельзя доверять этим бывшим «мусорам»! — кричал он. — Это твоя идея была. Седой, с этими кретинами.

Вот, полюбуйся, в решающий момент они оставили нас одних. Подлецы, мерзавцы! — Он выкрикивал оскорбления с таким задором, как будто их могли услышать оставшиеся на земле сотрудники Лося. Но постепенно он успокоился. Ровный гул моторов благотворно подействовал на его нервы. Он встал, подошел к ящикам с валютой и ценностями.

— Двести пятьдесят миллионов долларов, — сказал он, заливаясь лающим смехом, — двести пятьдесят миллионов. Мы богаты, ребята. Теперь мы очень богаты.

Абуладзе сидел в кресле, не глядя на взбесившегося от денег Майского. Седой и Карина также не проявляли особого интереса к деньгам. А вот остальные — Бармин, Эдик, Майский — перебирали пачки с долларами, радостно хихикали, трогая ювелирные изделия.

— Получилось! — радостно кричал Майский. — Все получилось!

— Мы еще не сели, — вдруг мрачно сказал Седой.

— Что? — не понял Майский. — Что ты сказал?

— Мы еще не сели на землю. Когда сядем и перепишем эти деньги на свои имена, тогда и будем радоваться.

— Дурак ты, Седой! — убежденно сказал Майский. — Такие деньги у нас, а ты все не веришь. Да за эти деньги можно весь мир купить, весь мир! Теперь у тебя будет все, что захочешь.

100